Как написать великую музыку?
Но это, разумеется, если кому-то хочется. А если не охото, то можно дальше не читать.Неуж-то вы думаете, что я буду вынуждать вас читать эту заметку?
Впрочем, если вам написать великую музыку не хочется, а прочесть эту статью хочется, то прочитать все-же можно. Ну вот, это я уже сказал, чего теперь далее…
Естественно, если быть честным, то понадобиться сказать вам ещё кое-что. А дело в том, что в заголовке я немножко слукавил, чтобы вас всех чрезвычайно заинтриговать, поскольку эта статья честно слабенькая и совсем неинтересная, и в противном случае вы её и читать-то не стали бы. А теперь уже читаете, а кинуть лень. И, разумеется, я не стану вам здесь говорить, как пишется великая музыка. Пусть это останется моей малеханькой тайной, которую я обязательно прихвачу с собой на тот свет.
Однако сразу замечу, что если вам приспичило это самое великолепие, то для прочих целей годятся и такие, более простые в исполнении деяния, как предисловие в Альянс композиторов, получение профессорского оклада или прекрасной супруги в просторной жилплощади. Однако, увы! – время идёт, и я всё же обязан со вздохом обратиться к начальной теме нашего беседы. Итак, граждане! Как лучше всего исхитриться писать музыку, чтобы при этом прослыть непременно авангардистом (вот свежее дело)!
Я знаю, не отпирайтесь, почти всех этот вопрос истязал в детстве. Не избежал этой грустной судьбы и я. Впрочем, в детстве я музыки никогда не писал и ни о чём таком не задумывался, затаив свой гений от бодрых одноклассников. «Пусть они отпустят свой пар, выдохнутся и свалятся от беспомощности, – задумывался я . – Тогда на их обломках я и начну своё дело». Забегая вперёд, должен вам рассказать, что я тогда совершал ошибки. Пока же я выжидал и скрывался, мои сверстники быстро вскарабкались на скрижали ситуации, вписали туда свои имена и бесследно пропали. А я, как видите, и поныне тут, с вами.
И что нам теперь проделывать? (старенькый, знакомый вопросец)! В такой безысходной ситуации нам может помочь, как всегда, навык наших основателей. Что делали они? Вот, например, если устремить свой страждущий, по обыкновению, взгляд на Европу. Что там? А там грек Ксенакис просто передоверил своё творческое лицо простому компу, и тот писал за него музыку. А некто Пьер Булез, с подлинной непосредственностью француза, колотил молотком по нотной бумаге в надежде обрести популярность. Ну, а германец Штокхаузен… вообщем, нет – о германцах мы сегодня лучше не будем. Отлично, а что в Америке? Там Джон Кейдж вдумчиво скрипел дверью, призывая свою музу и услаждая слух американских любителей музыки. А Стив Райх тем временем пробовал утопить свою тоску в нескончаемых повторениях одной ноты.
«Нет! Мы, российские, не такие! – решил я. – У нас собственный, особенный путь». (Кстати говоря, это я совершенно правильно принял решение).
Если вы ещё смотрите за траекторией моей мысли, то я вынужден продолжать. Много времени было проведено с поры нашего с вами юношества. Много уже перепробовали мы все в поисках подлинной музыки. Почти все, конечно, не выдержали тестирований, отсеялись, отправь нетяжелой дорожкой (см. три из них в начале заметки), а других уж нет. Зато сейчас, после всех потерпевших, я знаю настоящий путь. Он нелёгок – но, в принципе, доступен любому.
Любой вечер надлежит, взяв два сырых куриных яичка средней величины, вбить их в алюминиевую (непременно!) кастрюльку, добавить ложку калийной соли, уксус по вкусу и мелкие куски сырого хлеба. Всё это взбить или кропотливо размешать (лучше на вольном воздухе). Позже, минут через пятнадцать, нужно выйти на балкон, глубоко вздохнуть и…
Впрочем, наверное, я прервусь на этом месте. Мне начинает казаться, что вы уже порядком заскучали и давно перестали читать эти мои маленькие грустные слова о музыке.
Так имеет ли резон напрасно работать, граждане?
|
